Евро-азиатское наследие и американский опыт: политический портрет русскоговорящих евреев США 21 века
Поделиться
EAJ Policy Papers, No 10 (Jan 28, 2019)
Состояние политических установок, взглядов и предпочтений, выражаемых в голосовании американскими русскоговорящими иммигрантами на протяжении почти 20 лет, является итогом как евро-азиатского/постсоветского наследия части этой группы, так и (в особенности) уже американского опыта. В этой связи следует уделить внимание текущей политической поляризации и радикализации многих левых и некоторых правых политических групп, и как такой политический климат отражается на их электоральном поведении. Существуют, на наш взгляд, четыре главные причины, по которым американские русскоговорящие избиратели предпочитают кандидатов республиканцев (как на президентских выборах, так и на промежуточных) демократам со значительным разрывом (обычно 75% к 25%). А именно, отношение к Израилю, неприятие нео-марксистского (как им это видится) курса демократических администраций, позитивная оценка усилий по либерализации системы налогообложения и рынка труда, и идеологическая близость к гражданской платформе республиканцев. Предполагается также, что картина политических и идеологических предпочтений русскоговорящих избирателей в США аналогична ситуации в русскоговорящих еврейских общинах Израиля, Германии, Канады и, возможно, в Австралии и некоторых странах бывшего СССР. Эта гипотеза требует подтверждения другими исследованиями.
Русскоговорящие евреи составляют значительную часть так называемой «транснациональной евро-азиатской диаспоры», популяция которых в США насчитывает, по разным оценкам, от 750,000 до миллиона человек (хотя израильские демографы считают эту цифру существенной завышенной). Если не считать Израиля, русскоязычное население которого, строго говоря, диаспорой не является, то «русские» в Америке ‑ самая большая часть этой диаспоры. Большинство из них оказались в Америке в результате растянувшегося почти на 50 лет волнообразного процесса исхода евреев из СССР и затем и из стран постсоветского пространства. Феномен этого «исхода» и его последствия представляют поистине историческое значение и недостаточно изучены не только в США, но и в других странах. Здесь мы кратко рассмотрим только один, а именно, политический аспект активности русскоязычной диаспоры в США и меру ее влияния на более широкие политические процессы в США.
Поляризация и радикализация
В течение достаточно долгого времени, 20-30 лет, идет процесс политической и культурной поляризации американского общества. Строго говоря, поляризация была всегда, но в 21 веке она накалилась и достигла высшей степени в начале предвыборной президентской кампании 2016 года. С момента избрания Трампа президентом США в ноябре 2016 года Америка четко разделилась на два близких по размеру, но антагонистических культурно-политических лагеря, у которых практически не осталось ни общих интересов, ни основ для компромисса. Экономические, политические, культурные темы, которые могли бы еще в какой-то мере обсуждаться в относительно цивилизованном формате, превратились в дихотомии.
Накопилось огромное количество проблем. К теме абортов добавились права женщин и движения Me Too и Women March; возникло движение Black Life Matters (против стрельбы полицейских по черным) и Antifa (якобы антифашистское, но на деле леворадикальное); активизировались и радикализировались крайне правые и ультралевые группировки; во внешней политике и в экономике возникла антиномия «изоляционизм – глобализм». Кроме этого, крайне обострилась проблема нелегальной иммиграции и иммиграции в целом – и в этой связи тема строительства заградительной стены на границе с Мексикой; накалилась американская конституционная проблема разделения властей и баланса между тремя ветвями власти ‑ исполнительной, законодательной и судебной; проблемы свободы религии и права на ношение оружия (соответственно первой и второй поправок к Конституции) приобрели явные черты конфронтации между так называемыми «либералами» и «консерваторами». При этом граница между полярными взглядами проходит уже не по партийной линии. Она стала в значительной мере поколенческой (молодые либералы против пожилых консерваторов), гендерной (женщины и разные сексуальные сообщества против белых гетеросексуальных мужчин), образовательной (образованные либералы против малообразованных консерваторов), урбанистической (пригороды и большие города против малых городов), географической (два либеральных океанских побережья против консервативного населения внутренних штатов).
Надо заметить (и подчеркнуть), что хотя противостояние и коснулось отношения к Израилю и евреям, а также всего широкого спектра проблем Ближнего Востока, однако в этих вопросах конфронтация далека от того накала, который есть в других темах. В некоторых вопросах, таких как безопасность Израиля и военно-экономическое сотрудничество двух стран, противостояние демократов и республиканцев минимальное. В других, как, например, перенос Американского посольства в Иерусалим, сделка с Ираном, или же мантра о «двух государствах для двух народов», оно обострилось. Но в самом широком стратегическом смысле взгляд на Израиль как на важнейшего союзника США и форпост демократии в регионе фактически совпадает в истэблишменте республиканцев и демократов. Это тот редкий, а, может, и единственный случай, где накал страстей еще предстоит.
«Русские» голосуют
Во всем многообразии обильных конфронтационных подходов русскоязычные иммигранты сохраняют удивительную стабильность взглядов и предпочтений. Уже почти 18 лет русскоязычные избиратели в большинстве упорно голосуют за кандидатов республиканской партии. В 2000 году, правда, электоральные предпочтения разделились: примерно половина русскоязычных граждан США голосовали за кандидатуру республиканца Буша (который выиграл выборы за счет примерно 500 голосов, полученных им в штате Флорида, и голоса эти вполне могли оказаться «русскими»), а другая половина голосовала за Гора, тогдашнего вице-президента у Клинтона. Хотя популярность Гора среди «русских» была невелика, фактор сенатора Либермана, религиозного еврея, борца за свободу Советских евреев и ярого сторонника Израиля, которого Гор взял своим кандидатом в вице-президенты, сыграл свою роль.
На президентских выборах 2004 года позиция русскоязычных избирателей четко определилась и практически не менялась до выборов 2016 года; на последних выборах она также осталась неизменной. В 2004 году 78% из них голосовали за второй срок Буша; в 2008 году 75% отдали свои голоса республиканскому сенатору Маккейну, проигравшему Обаме. В 2012 около 80% «русских» голосовали за республиканца Митта Ромни. Тот, хотя и был для многих не до конца понятной фигурой, ассоциировавшейся с таинственной христианской сектой мормонов, выглядел много предпочтительней крайне нелюбимого русской улицей Обамы. Ромни, как известно, проиграл (и поделом ему, как говорят некоторые доморощенные комментаторы на Брайтоне, ибо Ромни, нынешний сенатор от штата Юта, стал резким критиком любимого ими президента Трампа).
И, наконец, в 2016 году русскоязычные избиратели дружно (те же 77-80%) голосовали за Дональда Трампа. Поначалу, пока проходили праймериз внутри республиканской партии, отношение у «русских» избирателей к его кандидатуре было скептическим, поскольку казалось, что среди всех 19 претендентов на республиканскую номинацию есть немало более достойных кандидатов. Сенаторы Марко Рубио (Флорида) и Тед Круз (Техас) выглядели особенно привлекательно. Но по мере разворачивания президентской гонки и, тем более, после номинации Трамп стал «героем» у русскоязычного избирателя. Симптоматично, что Трамп выиграл президентство за счет ключевых штатов, так называемых swing states, таких как Флорида, Огайо, Пенсильвания с небольшим перевесом, но со значительным присутствием в этих штатах русскоязычного населения. Поэтому с большой долей вероятности можно сказать, что «русские» голоса существенно способствовали победе Трампа. Вполне может быть, что эти голоса даже оказались решающими. Два года президентства Трампа оправдали, а во многом и превзошли их ожидания.
Правда, надо отметить, что молодая поросль, так называемое «полуторное» и «второе» поколение иммигрантов не восприняли Трампа с симпатией. Голоса молодежи в возрасте от 18 до 35 лет разделились почти поровну: только от 45% до 50% в этой возрастной группе предпочли Трампа, тогда как от 50 до 55 процентов отдали свои голоса в пользу Хилари Клинтон. Так что, если бы не члены этой небольшой группы, вполне возможно, что Трамп получил бы голоса 85% русскоязычных избирателей. Здесь картина в общих чертах понятна: стоит принять во внимание, что 90% русскоязычных избирателей в этой возрастной категории либо студенты колледжа, либо закончили колледж. А что происходит в колледжах и университетах с «промыванием мозгов» молодому поколению их либеральными профессорами, всем известно. Утешением же консервативной части нашей публики может служить то, что по сравнению с американскими студентами (в том числе еврейскими), «русская» молодежь гораздо более консервативна: среди американских студентов в Нью-Йорке поддержка Хилари Клинтон достигала 80%, а среди «русских» ‑ только 50% ‑ 55%.
Промежуточные выборы в Конгресс 2018 года
Выборы в Конгресс США, на которых избирается весь состав Палаты представителей (435) и треть Сената (33 сенатора), проходят каждые два года, а промежуточными называются те, которые приходятся на середину президентского срока. Они считаются проверкой прочности позиции действующего президента, своего рода малым референдумом для политического курса страны. Одновременно они служат как бы неофициальным началом нового президентского избирательного цикла. Обе Палаты Конгресса контролировались республиканцами, и поэтому президент Трамп имел во многом свободу действий для выдвижения своих законодательных инициатив и для их продвижения в Конгрессе. Так, благодаря инициативе Трампа и ее поддержки в Конгрессе, был принят еще в 2017 году важнейший закон о налогообложении корпораций и личных доходов. Многие считают, что именно он привел экономику страны к невиданному расцвету: уровень безработицы снизился до невероятных 3.9%, финансовый рынок достиг рекордных показателей, а общий рост экономики в 2018 году превысил 3%.
Несмотря на эти выдающиеся показатели в экономике, политическое противостояние также достигло новых рекордных высот. Ненависть к действующему президенту со стороны средств массовой информации, демократов в Конгрессе и всей либеральной части общества приняла характер массового психоза. Со своей стороны президент Трамп сохранил и даже усилил свою избирательную базу, которая непоколебимо его поддерживает. Накануне выборов в Конгресс его поддержка составляла 42-45% потенциальных избирателей, а в среде республиканской партии он пользовался поддержкой около 85%.
За половину своей первой каденции Трамп добился впечатляющих успехов в экономике, да и во внешней политике. Куда можно отнести и замечательно смелое решение о переносе Американского посольства в Иерусалим, и пересмотр торговых отношений с Мексикой и Канадой в пользу США, и исторические переговоры с Северной Кореей, и отмену Иранской сделки, и многое другое. На этом фоне казалось, что Трамп обречен на успех и на промежуточных выборах в Конгресс. Но успех оказался только частичным: республиканцам удалось сохранить и увеличить большинство в Сенате с 51 до 53 мест, что крайне важно для назначений в Верховный суд и на важнейшие государственные посты. В Палате же представителей, где республиканцы имели большинство в 23 места, демократам удалось их существенно потеснить и получить большинство в 17 мест. Теперь нижняя палата Конгресса контролируется демократами.
Русскоязычные избиратели на этих выборах не только сохранили свою приверженность президенту Трампу, но и, по нашим данным, увеличили его поддержку. Предположительно, более 80% из принявших участи в голосовании поддержали республиканских кандидатов в Конгресс и Сенат, тем самым выразив прямую поддержку президенту Трампу. Трудно сказать, какую роль они сыграли в выборах в Палату представителей, но определенно можно сказать, что их голоса оказались существенными в выборах сенаторов и губернаторов в нескольких ключевых штатах. Во Флориде, например, республиканец Скотт на выборах в Сенат победил своего демократического конкурента – действующего сенатора Нельсона с разницей всего в 10,000 голосов, а это значит, что, учитывая 30-40 тысяч русскоязычных избирателей Флориды, из которых разительное большинство голосовало за Скотта, новый сенатор обязан своей победе «русским» голосам. Губернатором штата Флорида также стал республиканец Десантис, победивший Гуллима, надежду демократов, с разницей всего в 30 тысяч голосов (из более 8 миллионов голосовавших): его победа тоже во многом определилась «русскими» голосами.
Большинство русскоязычных избирателей составляют евреи – выходцы из (бывшего) СССР. Интересно, что они голосуют прямо противоположно американским евреям, которые со времен Рузвельта упорно голосуют за демократов: от 78% за Обаму в 2008 году, 75% за Джона Керри в 2004 и 76% за Ала Гора в 2000 году, до 65% за Обаму на выборах в 2012 году. За последние 100 лет поддержка американскими евреями демократических кандидатов в президенты США не опускалась ниже 50%. Именно так они голосовали в 1980 году, когда Рейган избирался против Картера. Даже на пике популярности Рейгана в 1984 году около 60% голосовали за его оппонента-демократа. Можно сказать, что американские евреи и русскоязычные эмигранты голосуют диаметрально противоположно. И не только голосуют, они расходятся почти во всем, что касается политических взглядов и предпочтений. При этом почти 60% американских евреев никогда не были в Израиле, а 60% «русских» были как минимум один раз.
Причины и следствия
Многие в среде американских либералов и евреев недоумевают, почему же русскоязычные евреи, сами иммигранты и частично получавшие социальную помощь от государства, поддерживают консерваторов и особенно Трампа и его политику? Выделим 4 фактора такой поддержки.
- Израиль. Отношение к Израилю ‑ несомненно лакмусовая бумажка, определяющая поддержку того или иного кандидата на выборах. Президент Трамп и его республиканское окружение в этом смысле оказался намного решительнее всех его предшественников, включая республиканцев. Перенос посольства в Иерусалим, теснейшие отношения с нынешним правым правительством Израиля, ликвидация Иранской сделки и сомнения в единственности решения Израильско-палестинского конфликта согласно формуле «два государства для двух народов» – основа нынешнего взаимодействия между Израилем и США. Поэтому Трамп и республиканцы снискали уважение и поддержку русскоязычных избирателей.
- Неприятие социализма. Русскоязычные эмигранты, испытавшие на своем собственном опыте все «прелести» социализма и тоталитарного государства, с огромным подозрением относятся к любым попыткам усиления государства и его вмешательства в жизнь и бизнес, к любым экспериментам «социалистического» толка. Поэтому они были подозрительны и к Обамовской реформе системы здравоохранения, и к его идее поднять налоги на богатых; поэтому они видит в республиканцах вообще, а в Трампе в особенности, воплощение здоровых капиталистических идей[1].
- Налоги и занятость. Параллельно с неприятием любых форм социализма, будь экономика или политика, русскоязычные избиратели заинтересованы в снижении налогов и в повышении возможностей найти работу. Большинство иммигрантских семей живут на заработную плату или на доходы от своих малых бизнесов, поэтому они и будет голосовать за того кандидата, который выступает за снижение налогов и за снижение уровня безработицы. Трамп, который не только обещал снижение налогов, но и выполнил это обещание, конечно, вызывает глубокую симпатию. Экономика уверенно растет, безработица практически отсутствует, сотни ограничений сняты для малого бизнеса, а, поскольку республиканские законодатели во многом ассоциируются с Трампом, они и получили предпочтения «русских» избирателей на выборах 2018 года.
- Идеология. Идеологическая и социальная платформа демократов в ее Обамовской и постобамовской форме не вызывает, мягко говоря, большого энтузиазма в среде русскоговорящих избирателей. Вычеркивание из программы демократической партии слов о Б-ге и Иерусалиме не способствовало усилению популярности демократов. Легализация гомосексуальных браков во многих штатах не прибавила позитивного отношения к ним, равно как и все ритуальные пляски вокруг сексуальных меньшинств и бисексуалов. Сюда же вплетается ставшая исключительно острой проблема иммиграции, особенно нелегальной (об этом отдельный разговор). Трамп и республиканцы смотрятся как прямые идейные наследники президента Рейгана, который с завидным упорством боролся за права советских евреев в 80-е годы, отстроил экономику и вернул Америке ее былое величие. Он остался кумиром того поколения эмигрантов.
Представляется, что картина политических и идеологических предпочтений русскоязычных эмигрантов во многих странах их расселения, как в Диаспоре, так и в Израиле, весьма схожа. Известно, что русскоговорящая община Израиля тяготеет к правой или правоцентристской стороне политического спектра. Похожая картина по многим данным наблюдается в Канаде и Австралии. Есть некоторые данные и по Германии, вписывающиеся в эту гипотезу. Не вполне понятны процессы, происходящие на постсоветском пространстве, ибо там трудно определить политический спектр в его западном понимании. То, что здесь кажется «правым» там вполне может оказаться «левым». В любом случае, понятно, что русскоязычное еврейство в своей массе консервативно в современном западном понимании этого термина. Понятно также, что весь феномен диаспоральной культуры требует значительного и глубокого изучения.
[1] Francis X. Clines, “Mr. Trump’s Russian Base Beyond the Kremlin”, New York Times, July 24, 2017
